Григорий Семенович Клодницкий - уроженец Лепельского уезда, священник Вяжищанской Преображенской и Шарипинской во имя Рождества Пресвятой Богородицы церквей.
«...Филиппов пост. Дни постные у крестьян мало чем отличаются от скоромных по пище: сельди и свежая рыба, сваренная в воде, без приправ, во всякое время составляют лакомое, роскошное кушанье поселян. Конец мясопуста ничем не отличается от начала и конца поста. Крестьянин (да и пан другой) может в половине мясопуста смело похвалиться, что он щиро постится. Такой пост называется «ни-даедками». Во время поста заботятся о том, чтоб заготовить побольше «скаромного к мясовиду»; поэтому в конце Филиппова поста бьют обыкновенно свиней, солят сало, коптят окорока, делают колбасы; в Великий и Петров пост собирают молоко, делают сыры, масла, и все это съедают в две недели мясоеда или даже скорее.
Наш народ в дальний путь не ездит. Поэтому, во весь Филиппов пост, деревенские лошади, за исключением путешествий на базар с сеном, соломою, дровами, битыми поросятами и свиньями, наслаждаются совершенным спокойствием. Сена в эту пору бывает еще много, следовательно, лошади бывают хорошо накормлены. Крестьяне встают очень рано – «аб першим питуху», часу в первом или во втором полуночи, отправляются на ток, если хлеб еще не обмолочен, или мнут, треплют и чешут лен и пеньку, или же одни щепают дома лучину и мелют в жернах муку, а остальные толкут и дерут крупы или плетут лапти. Топят печь часу в третьем и четвертом; часу в девятом обедают и расходятся: одни – на пригон (Каждый член крестьянского семейства должен у нас отслужить за себя помещику 3 дня пригону в неделю; за то никто не платит помещику подущины, рекрутщины и проч. Пригоны продолжаются целый год, исключая праздников, которые идут в разсчет. В других местах нашего округа платят узаконенное число денег и отслуживают по 2 дня пригона. На пригон крестьяне приносят с собою свои съестные припасы), другие едут в лес рубить дрова, а часть остается для домашней работы.
Женщины во весь этот пост прядут, почему и есть пословица: «што у Пилипууку спрадзешь, то у Вяликий пост сатчешь». В полдень обыкновенно все полуднуют, а в сумерки ужинают и ложатся спать. Такое распределение дня соблюдается во всю зиму, и даже летом. В Филиппов пост женщины, сидя за прялками, поют калядные песни (Их теперь немного, – крестьянки помнят их отрывками, немногия лишь знают по нескольку целых песен. Эти песни, как кажется, большею частию, восходят к тому времени, когда польские магнаты приобрели имения в Белоруссии). Вот некоторые из них:
У чистам поли да вялик авес парос,
А у том аусе белый камень,
На тым камни зьмия ляжыць, –
Зьмия ляжыць сипучая.
– А ты-жь ба ишоу, сьличный панич Куземачка,
Хацеу тую зьмяю забиць!...
Тая зьмия прагаварила:
Ня би мяне, сьличный панич Куземачка:
Скажу табе три радасьци, три карисьци:
Першая радасьць – цябе бог завець,
Другая радасьць – цябе кароль завець,
Треция радасьць – цябе панъ завець, –
Ой Бог завець – долю даець,
Кароль завець – дачку даець,
Панъ завець – каня даець;
Бог долю даець, щасьлиу будзишь,
Кароль дачку даець – дыкъ жиць будзишь.
После каждаго стиха припевают: «А зялёный сад вишнёвый!».
Едуць, едуць калядки,
А у саначках приданки
Приданачка Тацянка,
Принадзила сужаньку (суженаго)
На вараным конику,
На малюваным возочку.
За каждым стихом поют: «калида!».
Ехала калида с Полоцка –
У маливаниньким вазочку,
На вараненьким каниочку;
Заехала к Василю на двор:
Василь, падари каляду!
Ци пшаницай? «Нихачу!»
Хачу вечнага падарку дзевачки!»
24 декабря весьма мало занимаются работами; дозволяются только приготовления к наступающему празднику. С утра до вечера рубят дрова, чистят и моют избы и моются в банях. Лишь только стемнело, все воздерживаются от брани и стараются угодить друг другу; приносят сена, разстилают его по столу, покрывают белой скатертью (это представляет ясли, в которых родился Спаситель) и ставят на нее кутью. Затем все члены семейства молятся, стоя пред иконою, а хозяин читает вслух молитвы. По окончании молитвы, все чинно, в белом платье, садятся за стол и едят сперва кутью (заправленную медом или олеем). Тут хозяин или кто-нибудь другой ставит иногда ложку кутьи на окно, приговаривая: «мороз, мороз, хадзи куцьцю есьци!». Главные кушанья за этим ужином суть кутья и блины.
25, 26 и 27 декабря. Народ ходит дома и в церковь в лучшей одежде и усердно молится. Кушанья, усвоенныя этому празднику преимущественно пред прочими, суть: колбасы, праженина (соус, в котором варят колбасы). От обеда до ужина щелкают орехи и играют ими в «цаты»; расказывают басни и предлагают друг другу загадки.
Кривыи вечары. Они продолжаются с 27 декабря по 7 января. Не только в эти вечера, но и во все дни от Рождества до Богоявления – «Кщеньня», женщины не прядут, стараются даже и не шить ничего; мужчины же не подчиняются уставам этих вечеров: они по-прежнему не перестают запасаться нужными орудиями к лету. Девушки каждый день, как станет смеркаться, сходятся куда-нибудь в один дом, куда приходят и холостые мужчины, шутят, играют в какие-нибудь игры, преимущественно в «жгутки» (Эта игра состоит в следующем: избирают мать, которая садится на лавке и должна каждому, которому суждено будет положить голову на её колени, закрыть глаза. Затем кто-нибудь из стоящих лицом к матке бьет сверченным платком или полотенцем наклоненного, который, по первому удару, должен отгадать, кто его бил, и если не отгадает, то должен опять наклониться. Так продолжается, пока он не отгадает и бивший его не сменит).
Иногда вмешиваются в эти собрания молодежи и пожилые; тогда игры, басни и загадки переходят в назидательные замечания и беседы: старики вспоминают о прошедшем и выводят оттуда примеры и поучения для юношей. На кануне Нового года моются в банях и варят кутью. К этому дню задолго запасаются лучшими кушаньями, почему обеды и ужины в это время часто превышают состояние хозяев. На стол являются лучшие блины, кутья, колбасы, «сьцюдзинь» вместе с другими обыкновенными кушаньями.
Новый год. В этот день все стараются быть в церкви, воздерживаются от брани и неприятностей, одеваются в лучшия платья и употребляют лучшую пищу. Все это делают в надежде; что весь год будут жить как в первый день.
Замечают, что в этот день – «дзень ужо пабольшиу на гусиную лапку». Причина сравнения прибыли дня вот какая: любознательные хозяева засекают на стене края последняго луча заходящего солнца и перваго восходящаго; солнце, поднимаясь выше на небосклоне, восходя и заходя позднее или ранее против того дня, когда сделаны были заметки, подвигает взад или вперед и края лучей своих, падающих на стену; а как заметки делаются в самый кратчайший день, т.-е. 10 декабря, то к 1 января, день без сомнения, уже значительно увеличится, солнце зайдет не на том уже месте, где заходило прежде, и луч его, падавший краем на заметку, подвинется далее; небольшое пространство этого передвижения лучей, будучи длиною, приблизительно, в гусиную лапку, и подало повод к упомянутому сравнению.
На кануне Богоявления Господня держат пост, во многих семействах, целые сутки, большею же частию, до вкушения освященной в этот же день воды. Ужин бывает постный, нередко из одного кушанья. В этот день мелом делают по наддвериям и стенам домов кресты. Этот день, еслиб и не был постный, никогда не мог бы сравниться изобилием кушаний с кануном Новаго года, потому-что большая часть припасов, заготовленных к мясоеду, уже бывает съедена, а большие остатки ея должно еще сохранить для встречи будущих праздников, в особенности мясных заговин и Дзядов. Конец продолжительного поста и дни разрешения на мясо, резко различаются между собою пищею; но конец мясоеда, напротив, незаметно сливается с постом; виною, безспорно – неумеренность в первые дни мясоеда и неразсчетливость крестьян.
Христова до крещенья называются Святками, а вечера в эти дни – Святыми вечерами. В эти дни, как только начнет смеркаться и по углам избы темнеет, крестьяне говорят: «ужа чарницы па углам! Кидайце работу». В Святые вечера крестьяне ничего не работают; мужчины, женщины и девки собираются из нескольких домов в один; на игрища: поют песни, играют на скрипке или дуде, пляшут, играют в ластовки (То же, что игра в жгутик; бьют лучиною или чем-либо другим не твердым).
Мужчины одеваются в вывернутыя вверх шерстью шубы, представляя разныя неуклюжия чучелы, и заставляя тем смеятся. Если же находятся близко корчмы, то крестьяне чаще и охотнее собираются на «игрища» туда; здесь собираются и старики. При помощи горелки и пива, те же игры, пляски и забавы кажутся там еще приятнее: тут парни (по-леппельски – дзицюки) ухаживают за девушками; происходят любовныя свидания, и все куралесят почти всю ночь. В последний день Святок, т.-е. в Крещенье, бывают самыя большия собрания на игрищах. В Лепельском уезде тут сходятся до 100 человек и всякий готов отдать последнюю копейку на водку.
Богоявление Господне. Кто в этот день с утра первый идет к колодцу за водою, тот должен влить туда оставшуюся от вчерашняго дня освященную воду и поставить у колодца один или три крестика, сделанных из лучины. Большая часть православных не едят в этот день ничего до освящения воды в реке и, тотчас по освящении, набирают в сосуды освященную воду, пьют её радостно и разносят по домам. Многие хранят освященную эту воду во весь год, окропляют ею дома и хлевы. Кушаний особенных для этого праздника нет...»
(Этнографический сборник, издаваемый Императорским Русским географическим обществом: Выпуск II – Санкт-Петербург, типография Э.Праца.1854)
